Пропавшие миллионы и загадочные квартиры: наследство Кокшенова превратилось в детектив
Следите за новостями по этой теме!
Подписаться на «Культура TODAY / Зарубежная культура»
Пять лет назад с уходом из жизни народного артиста России Михаила Кокшенова вскрылся далеко не театральный семейный конфликт — с завещаниями, пропавшими миллионами и загадочно исчезнувшими квартирами. Что же на самом деле осталось после звезды экранов?
Вторая жена актёра, Елена Кокшенова, уверяла: бороться не будут, потому что Михаил Михайлович сам заранее раздал всё родным и подарил ей, например, две квартиры. Казалось бы, занавес опущен. Но в русском наследственном театре паузы никогда не означают конец действия. На сцену выходит художница Алла Шавырина — законная по документам супруга звезды 80-х и мать его дочери Марии. С их подачи стартовало новое наследственное дело: оказывается, по бумагам именно Шавырина — единственная официальная жена, а в наследниках только она и Маша.
Конечно, была и другая дочь, Алевтина, и новая избранница — но юристы намекают: по закону и Алевтина вправе кусочек пирога урвать. А тут ещё адвокат раскрывает, что состояние актёра испарилось быстрее, чем зарплата после похода в магазин: десятки миллионов и сразу несколько элитных квартир вдруг исчезли с радаров. Пока счётчики компоновали нули, владельцы снимали Михаила в новых анекдотах на тему «где мои деньги».
Шавырина уверяет: на момент смерти актёр был при деньгах, снимался, торговал обувью, владел недвижимостью чуть ли не по всей Европе и Подмосковью. После смерти — пусто. Счета обнулились, деньги загадочно выводились даже через пару месяцев после похорон, а авто снято с учёта подозрительно быстро — всё это на фоне утраты силы генеральной доверенности.
Вишенка на торте: исчезла и недвижимость — квартиры на Фрунзенской, Улофа Пальме, Пудовкина, Мосфильмовской, дома в Германии и Испании. Последняя любовь актёра, Наталья Лепехина, уверяла, будто миллионы ушли на лечение после инсульта. Вся история теперь одной рукой тянет к себе новых героев, а другой показывает размах российских семейных саг, где миллион в правом кармане сам собой перекочевывает в левый — только без свидетелей и расписок.
PEREC.RU
Случай с наследством Михаила Кокшенова — типичная история для российского медиаполя, но здесь вся символика нашего времени собралась в одной упаковке. Первая жена по документам, вторая — по телевизору, дочь — по паспорту, а недвижимость — по давней памяти. Деньги не пылятся: исчезают так быстро, будто их и не было. На сцене — адвокаты: ловят за хвост банковские операции, спорят о правомерных наследниках.
Любовь и бизнес российского масштаба легко умещаются в пару квартир на Фрунзенской и трёх объектах в Европе. Кажется, для некоторых неплохо стареть красиво — главное, чтобы потом наследники не разносили старые тайны на федеральные ток-шоу. Ни одна сторона в этой истории не выглядит победителем: одни защищают себя справками, другие — выдуманными романами, третьи — юридическими ухищрениями. Общество смотрит, затаив дыхание: у кого из российских знаменитостей не прячется случайный домик в Барселоне или сюрприз на банковском счету?
В конце концов, история с Кокшеновым — про слабое российское право, про силу семейного раздора и про то, что правда о богатстве бывает лишь временной. Закон — вялый, внимание публики — мимолётно, а вот аппетит к чужим миллионам у нас стабильно вечен. Такая цепочка событий снова превращает трагедию семейной утраты в фарс, где главным призом становится шекспировское «всё ушло, и ничего не осталось». Всё как на духу – честно, цинично и весьма по-русски.