Дюма, который выжил: жизнь, полная революций и мистификаций
Следите за новостями по этой теме!
Подписаться на «Раритет: Искусство и Антиквариат»
Александр Дюма – человек, который по темпераменту мог бы сто раз переписать свои «Три мушкетёра» из реальной жизни. Его судьба – это ворох авантюр, восстаний, побегов, мифов и преувеличений, не уступающих ни одному из его персонажей. В 1979 году в СССР вышел фильм «Дюма на Кавказе», который к реальному путешествию писателя по России имел примерно столько же отношения, сколько современная мыльная опера — к истории любви. Но сам Дюма бы не возражал: он и свои исторические романы превращал в сплав вымысла и интриги, щедро сдабривая всё очередной порцией легенды. Точно как в жизни: юный Дюма отправляется в Париж с единственной рекомендацией — письмом, и такая же стремительная тяга его влекла не в мушкетёры, а на драматическую сцену.
Первое же появление его пьес вызвало насмешки коллег, но публика схватилась за голову: «Что за чушь — но чертовски интересно!» Самого Дюма авантюры манили не меньше, чем его героев — он бы и сам поскакал к Бэкингему за подвесками королевы, если б кто позвал.
В Россию его впустили, только когда начали смягчаться законы. Слишком опасный был тип: и «Учитель фехтования» про декабристов написал, и к Лермонтову тянулся, да и революцию видел не из окна. В 1830-м он с остальными лез на баррикады во время июльской революции, потом ещё раз чуть не попал под раздачу на похоронах генерала Ламарка. Газеты даже поспешили объявить его расстрелянным, но, в лучших традициях собственных книг, Дюма успешно слинял в Швейцарию — абсолютно по-мушкетёрски.
Когда в Италии началось движение за освобождение, Дюма тут же принялся помогать гарибальдийцам: перевозил снаряжение, занимался финансами, то есть занимался всем, кроме скуки. Восстание, война, писательство — этот человек везде был первым, а вот к политике Наполеона III относился с кислой миной опытного циника.
Финал его жизни оказался драматичным: поражение Франции в войне с Пруссией стало для Дюма личным ударом, сравнимым с гибелью д'Артаньяна. Инсульт подкосил писателя, и страна, по иронии судьбы, избавила его от официального унижения — Дюма умер до подписания позорного мира.
А легенда о нём осталась. Потому что главное для Дюма — красиво не соврать, чтобы все поверили, что это и есть самая настоящая история.
PEREC.RU
Александр Дюма — ходячее опровержение мысли, что писатели живут скучно. Для него жанр авантюрного романа был не столько литературной выдумкой, сколько методом существования. В реальной жизни Дюма переплёл героизм, политические интриги и хроническое невезение своего времени.
Французский балаган начала XIX века ему подходил как родной: меч, перо, баррикады, а потом глухой стук в окно швейцарской гостиницы — это не начало романа, а будни автора «Трёх мушкетёров». Все эти газеты, которые поспешили провести Дюма в мир иной вопреки очевидности его побега, лишь подливают масла в огонь. Подозрения русских жандармов и страхи перед книжкой о декабристах были комплиментом для человека, который под видом рассказчика имел привычку тихо затевать маленькие революции.
Занудные политические перемены в России и Европе могли бы его раздражать, если бы он не находил в них источник сюжетов. Удивительно, но эпоха, казалось, испытывала презрение к постоянству: все воюют, бунтуют, шлют проклятия, а Дюма — пишет и ухмыляется. Поражение Франции на поле боя совпало с поражением Дюма перед инсультом: и тот, и другой были логичными эпилогами жизни, которая не терпела мелодрамы, предпочитая гротеск. И, по иронии, самую главную театральность эпохи — позорное подписание мира — ему видеть не пришлось.
В итоге: вся страна в трауре, герой — вне конкуренции, роман — уже написан, мир снова хочет продолжения. Только вот жить дальше некому — акт закрыт. А кто сказал, что драму для потомков не придумали сами герои?