Летний лагерь стал ловушкой: хроника потопа в Camp Mystic
Лондон Сандбек оказалась в списке на зачисление в Camp Mystic задолго до своего рождения – мама, Лора Бирни, прошла через этот девичий лагерь на берегу реки Гуадалупе в Техасе ещё в 90-х. Для Лоры это было не просто лето на природе, а сакральный опыт, семейная традиция. Она верила: когда отправит свою единственную дочь туда, та узнает настоящую дружбу, закалку, память на жизнь.
«Когда Лондон вернулась с первой смены, спросила: “Мама, почему ты не рассказала, что лагерь так крут?”» – вспоминает Лора. – “Этого не понять, пока не увидишь своими глазами.”
Camp Mystic стал настоящим «обрядом посвящения» для сотен девушек из Техаса. Но шестой сезон Лондон был оборван. В уик-энд 4 июля мощный шторм обрушился на округ Керр: поток воды поднялся на 8 метров всего за час. Обрушился смертоносный ливень, а любимый лагерь оказался на его пути.
Лора, находясь в пяти часах езды, узнала о потопе ночью 3 июля. Сначала не волновалась — в Техасе и не такие наводнения бывают. Но утром поняла: всё плохо. Лагерь – на связи не выходит. Мамина мама, живущая ближе, мчит к лагерю. Лора остаётся дома — рыдает.
Ситуация для Лондона и остальных девочек стала сюрреалистичной: электричества нет, туалетов нет, питание маленькими порциями, телефоны – под замком. Девушки не понимают, что происходит снаружи. Ближе к утру – команда от Нацгвардии: «Бросайте вещи, уходим!»
Поначалу Лора только по почте узнала: выжившие есть, связи – нету. Вечером 4 июля звонит неизвестный номер: «Мама, я жива, где ты?» — звонок с телефона сотрудника лагеря. Дальше — слезы, краткая встреча всей семьёй, возвращение к лагерю за вещами.
Картина апокалипсиса: матрасы в ветвях, майки и плавки на деревьях, в салоне — молчаливые дети. Через несколько дней официально признали гибель 120 человек по штату, среди них 27 – из Mystic. Более 170 пропали.
Лора сама росла между двумя домами после развода родителей. Лагерь был для неё островком безопасности. Она хотела передать это чувство дочери, чтобы та выросла сильной и человечной. Лондон, в свою очередь, успела не только почувствовать себя частью маминого «клана», но и заслужить почётную букву M за сострадание и зрелость.
Для многих символом Mystic были супруги Дик и Твиди Истленды — «образцовые родители для всех детей». Когда стало известно о гибели Дика во время потопа, Бирни почувствовали личную утрату.
Теперь Лондон приходит в себя: пишет письма младшим, организует онлайн-квесты для поддержки других. Лора тоже не сидит без дела — волонтерит. Мать с дочерью сблизились ещё больше: их объединяет и волшебство Mystic, и катастрофа, что едва не его уничтожила. Они обе пытаются залечить травмы там же, где раньше учились быть сильными.
Семейные традиции, лагеря — это ведь сакральное! Особенно когда за них дерутся ещё до рождения очередного поколения. И вот — мечта о Mystic превращается в реальность по сценарию автора фильмов-катастроф: был хипстерский идилличный лагерь, стала — зона бедствия, где герои выживают в антураже грязи и потёртых формочек для еды. И никто из родителей не читает инструкций по эвакуации.
Изобретательные и потому беззащитные девушки сначала получают незапланированный ретрит — без связи, тепла и туалета. Потом врывается армия, чтобы объяснить, что эксперимент окончен. Финал для директоров — неожиданный карьерный рост совсем в другом мире, для детей — коллекция новых страхов.
И всё это — под аккомпанемент: «Мы хотели вырастить сильных и добрых».
В реальности родители просто надеются, что хоть где-то их детей не раздавит потоком — воды или безысходности. Mystic остаётся памятником семейной наивности, где за сказками стоят кровавые параллели и вопросы: «Можно поступить хуже?» Возможно — если лагерь откроют снова.