Женщины-убийцы в Швеции: эмоции, а не хладнокровие

Новое исследование, опубликованное в International Journal of Forensic Mental Health, представило одну из самых полных на сегодняшний день картин о женщинах в Швеции, совершивших тяжкие или покушавшихся на тяжкие насильственные преступления. Оказалось, что большинство таких обвиняемых не обладают выраженными психопатическими чертами. Их мотивы – преимущественно реактивные, то есть эмоциональные, а не расчетливые или целенаправленные, как часто бывает у мужчин-правонарушителей. Вместе с тем, у женщин с тяжелыми психическими расстройствами отмечается более сложное сочетание реактивных и инструментальных (целенаправленных, продуманных) мотивов, что делает женское насилие многосоставным явлением.

Традиционно подобные исследования в основном касались мужчин, и о женщинах, совершивших подобные преступления, известно гораздо меньше. Такое разграничение важно – для предотвращения преступлений и правильной оценки рисков. Предыдущие работы показывали, что женщины в большинстве случаев оказываются замешаны в насилии по причинам эмоционального стресса, самозащиты или конфликтов в отношениях, а не для материальной выгоды или по предумышленному плану. Также мало изучено, как психопатия сочетается с тяжелыми психиатрическими расстройствами у женщин-правонарушителей.

Цель шведского исследования – узнать, как психопатия и тип насилия (реактивное или инструментальное) связаны с наличием психических расстройств у женщин-обвиняемых. Для этого ученые изучили судебно-психиатрические досье женщин, совершивших убийства, покушения на убийства, детоубийства и близкие по степени тяжести правонарушения с 2000 по 2014 годы. Итоговая выборка – 175 женщин. Для анализа применялись два инструмента: шкала психопатии PCL-R (оценивает межличностные, эмоциональные, поведенческие и антисоциальные черты) и специальная анкета на предмет особенностей насилия – являлось ли оно реактивным (эмоционально обусловленным) или инструментальным (продуманным, с целью).

Всех участниц разделили на две группы: с тяжелым психическим расстройством во время преступления (сюда входят, например, шизофрения или тяжелая депрессия) и без оного. Отмечалось, что у большинства участниц психопатические черты были слабо выражены – средний балл на шкале PCL-R составил около 11 из 40, что намного ниже типичного порога для психопатии. У женщин с психическим расстройством показатели оказались ещё ниже, особенно по параметрам манипулятивности и обаяния.

Почти все эпизоды насилия классифицировались как реактивные: преступления совершались на фоне эмоций, а не в результате хладнокровного планирования. Обычно отсутствовали признаки подготовки, эмоциональная возбудимость была очень высокой. Однако у женщин с тяжелыми психическими расстройствами наблюдалась чуть большая склонность к краткосрочному планированию и сильная эмоциональная реакция. При этом часто не было явной провокации непосредственно перед преступлением, что может говорить о длительном внутреннем напряжении или чувстве угрозы, не привязанном к конкретному событию.

Уровень психопатии был слабо связан с инструментальными признаками насилия – у женщин без психических расстройств более высокие баллы по шкале психопатии чаще коррелировали с планированием, а у женщин с расстройствами связи были размытыми. Это говорит о том, что женское насилие, особенно на фоне психических проблем, сложно вписывается в простые схемы и обусловлено множеством факторов: эмоциональных, ситуационных, психологических.

Авторы подчеркивают: не стоит объяснять женское тяжелое насилие только одним фактором. Важно учитывать сложность – один и тот же преступник может не соответствовать общим шаблонам. Также ученые советуют проявлять бдительность специалистам – данные исследования показывают, что многие женщины искали помощь в психиатрических и социальных службах перед преступлением. Такой вопрос может сыграть большую роль в профилактике.

Выводы: для женщин-правонарушителей более актуальна работа с эмоциями, поддержка и превентивная помощь, а не только жесткие репрессивные методы. Исследование основано на национальных данных, но шведские авторы напоминают: переносить выводы на другие страны надо с осторожностью. Авторы надеются, что работа поможет лучше осознать предпосылки женского насилия и улучшить превентивные меры.