Почему мозг подростков хочет веселиться по-взрослому?

Недавно в научном журнале Developmental Cognitive Neuroscience вышла статья: возможно, именно особенности химии мозга подростков объясняют, почему кто-то из них так активно тянется за новой сигаретой или лишней рюмкой, а кому-то для учебы нужны прямо-таки олимпийские призы. Исследование предполагает, что медленное увеличение показателя, напрямую связанного с работой дофаминовой системы, приводит как к опыту с веществами, так и к особому — "призовому" — стилю выполнения задач.

Подростковый возраст — золотая эпоха приключений, пагубных соблазнов и бесконечного поиска новизны. Примерно 60% тинейджеров успевают попробовать алкоголь, табак или другие вещества ещё до совершеннолетия. Те, кто начинает рано, рискуют попасть в категорию людей с зависимостью.

Прежде учёные уже отмечали связь зависимости с дофамином — знаменитым "гормоном удовольствия". У взрослых с зависимостью нейрорецепторы дофамина и его переносчики в области мозга, отвечающей за награды и самоконтроль — базальных ганглиях — работают менее активно. Однако, как именно особенности развития этой системы у подростков влияют на риск знакомства с алкоголем или наркотиками, было непонятно.

Мерить дофамин прямо в мозге крайне сложно, особенно — у детей. Но нашли хитрый обходной путь: смотреть на уровень железа в ткани мозга — ведь железо необходимо для создания и хранения дофамина, а в "дофаминовых" зонах его с возрастом становится больше. В этом исследовании учёные наблюдали за уровнем железа в базальных ганглиях с помощью МРТ. Участвовали 168 подростков 12–18 лет, с разным социальным и этническим фоном. За ними следили в течение нескольких лет: брали МРТ, узнавали о контакте с алкоголем/наркотиками и заставляли решать задачи на внимание.

В финале некоторые проходили ещё специальный тест — нажимать на кнопку или воздержаться, когда вознаграждение то маленькое, то большое, а то и вовсе нулевое. Так тестировали, насколько мозг "заряжается" от награды.

Выяснилось, что уровень железа в чувствительной к удовольствиям "ядро accumbens" рос быстрее у тех, кто не употреблял вещества. У тех же, кто был знаком с алкоголем, марихуаной или вейпингом, этот рост был заметно медленнее. Самое интересное: ни пол, ни раса, ни доход так ярко на это не влияли — лишь химия мозга. Впрочем, пока неясно — железа было мало сначала, что и толкнуло подростка к опыту, или употребление остановило его накопление.

При тестировании на "желание к наградам" выяснили: те, кому для выполнения задачи нужно больше вознаграждений ("зависимые от призов"), имели ниже уровень железа в части мозга, отвечающей за выполнение задач — путамен. Те же, кто работал независимо от стимула, демонстрировали рост железа с возрастом. Получается, меньше дофамина — сильнее нужен приз, чтобы работать наравне с другими.

Правда, результаты теста напрямую с железом связаны не были — то есть, поведение и химия мозга шли параллельно, но, видимо, разными дорожками. Это добавляет вопросов и требует новых исследований.

Авторы подчёркивают: корреляция не означает причинности. Мы не знаем, что первично — особенности мозга или вещество в крови подростка. И МРТ всё же оценивает не дофамин в чистом виде, а лишь его косвенные маркеры. Наука продолжает разбираться, как железо и дофаминовая система взаимодействуют и влияют на подростковую тягу к риску.

Исследование провели Jessica S. Flannery и её коллеги.