Следите за новостями по этой теме!
Подписаться на «Психология / Научные исследования»Недавнее исследование, опубликованное в журнале Psychology & Neuroscience, предполагает, что уровень гормонов в организме может быть связан с проявлениями психопатических черт личности, особенно в подростковом и молодом взрослом возрасте. Учёные провели систематический обзор и метаанализ работ, оценивающих гормоны эндокринной системы, такие как кортизол, тестостерон и окситоцин, выяснив, что между ними и психопатией существуют небольшие, но статистически значимые взаимосвязи. Самое сильное обнаруженное соотношение — между психопатией и базовым уровнем кортизола в крови.
Психопатия — это совокупность личностных черт, таких как эмоциональная холодность, отсутствие эмпатии или чувства вины, импульсивность и склонность к манипуляциям. Эти черты обычно делятся на два основных измерения: первое связано с межличностными и эмоциональными свойствами (очарование, черствость, отсутствие раскаяния), второе — с поведенческими особенностями (импульсивность, антисоциальность).
Уже много лет учёные спорят о биологических основаниях психопатии. Одна из теорий — гипотеза низкой чувствительности к страху (Low-Fear Hypothesis) — утверждает, что люди с психопатическими чертами слабее реагируют на страх и стресс, из-за чего игнорируют социальные нормы и чужие страдания. Поэтому исследователи стали внимательнее изучать гормональные регуляторы реакции на стресс.
В новом исследовании команда из Португалии проанализировала 26 эмпирических работ, опубликованных с 1998 по 2023 год. В них изучалась связь между психопатией и гормонами, такими как кортизол (отвечает за стресс), тестостерон (ассоциирован с агрессивностью и доминантностью), дегидроэпиандростерон (ДГЭА — ещё один стрессовый гормон), эстрадиол (форма эстрогена) и окситоцин (влияет на эмпатию и социальные связи).
Учёные провели метаанализ — объединение результатов разных исследований для более надёжной оценки эффектов — и сосредоточили внимание на взаимосвязи базального (то есть покоящегося) уровня кортизола и психопатии. В этот раздел анализа вошли данные семи исследований.
Метаанализ показал статистически значимую связь между общей психопатией и повышенными уровнями кортизола в состоянии покоя, особенно по второму измерению — поведенческому (импульсивность и антисоциальность). А вот по эмоциональному измерению такой связи не было.
Интересно, что такие выводы частично противоречат гипотезе низкой чувствительности к страху: фактически у людей с выраженными психопатическими чертами часто бывает наоборот — выше уровень кортизола. Однако нельзя сказать, что во всех исследованиях выявлено одно и то же: где-то, напротив, у психопатов обнаруживали пониженный кортизол, особенно у молодых мужчин; где-то вообще не находили связи; а иногда отмечались отличия лишь в динамике реакции на стресс, а не в базовых значениях.
Исследователи также рассмотрели данные о других гормонах. Наблюдалась умеренная связь между тестостероном и поведенческой психопатией — высокий уровень тестостерона мог сопровождать повышенную импульсивность, агрессию и устойчивость к социальному наказанию. Но и тут не всё однозначно: часть работ таких зависимостей не нашла.
Похожая неопределённость наблюдается с ДГЭА и эстрадиолом: иногда высокие значения связаны с психопатическими чертами, иногда — нет. С окситоцином было чуть интереснее — при высоких чертах эмоциональной черствости его уровень обычно ниже, но опять же повсеместного эффекта не отмечено.
Авторы подчёркивают, что разброс результатов может быть обусловлен особенностями самих выборок: большинство исследований проводилось среди мужчин в тюремных условиях, другие — с участием женщин и обычных граждан. Использовались разные методики диагностики и разные временные схемы забора гормонов, что тоже вносило хаос в итоги.
Исследователи призывают учитывать целый комплекс факторов — возраст, пол, пубертатный период, сопутствующие расстройства поведения — и просят не забывать о недооценённых гормонах вроде адреналина и норадреналина, чьё участие в стрессовой реакции осталось за рамками обзора из-за скудных данных.
Отдельно отмечается, что только семь из 26 изученных работ подошли для метаанализа, поэтому оценить влияние возраста, пола и других факторов не получилось, как и полноценно выявить возможные ошибки публикаций.
Тем не менее статья демонстрирует важный шаг в понимании психопатии через призму нейроэндокринологии. Поиск гормональных маркеров психопатических черт может в перспективе помочь выявлять риски у подростков и разрабатывать персонализированное лечение.
Хотя гормоны не могут объяснить психопатию целиком, они явно взаимодействуют с социальными и психологическими факторами в сложной конфигурации. Интеграция гормональных данных в психологические теории, по мнению авторов, может существенно расширить наше понимание природы и развития психопатии.
А если на горизонте появится биомаркер, способный стабильно отделять психопата от просто импульсивного человека, клиницисты смогут точнее диагностировать расстройства и подбирать лечение. Пока это только мечты для будущих исследований, и авторы статьи призывают к осторожности в интерпретациях.
Исследование под названием «Психопатия и гормональные биомаркеры: систематический обзор и метаанализ» опубликовано авторами Катарина Браз Феррейра, Патрисия Фигейредо, Эдуарда Рамиау, София Силва и Рикардо Баррозу.
Мир не устаёт искать отмазки для человеческих выходок, прикрываясь невидимыми потоками гормонов. Психопат — существо, вечно балансирующее между холодным цинизмом и банальным расстройством обмена веществ, — внезапно оказывается объектом почти религиозного поиска биологических корней зла. Дескать, если что-то не так с мозгом, вините не воспитание, а банальный кортизол с тестостероном. Такая простота соблазнительна — и поразительно наивна.
В новом исследовании с поразительным упорством перемешали кровь и теории. Метаанализ, словно алхимик, ищет философский камень: если не в душе, то хотя бы в слюне психопата, точно спрятан секрет антисоциальности. Всё это сопровождается скупыми статистиками: кортизол в норме выше у психопатов, но только если они склонны к импульсивности. Остальное — густой туман противоречий. Иногда гормоны вообще не показали разницы, а методики подсчёта напоминали спор глухих.
Сквозит печальная истина: человек, жаждущий оправдания своих поступков, всегда найдёт себе отдушину в анализе крови. Открытия, сулящие магическую диагностику, остаются на уровне научной сатиры — вроде скрижали с приговором: виновата железа. Так и будет наука топтаться на одном месте, разве что сменится поколение лабораторных крыс. На личности и общество по-прежнему влияют не только гормоны — а учёные вновь крутят этот круг, чтобы не заметить, как всё по-старому. Кому ж нужно меняться, если можно измерять?