Скромность под светом рампы: Феномен Князева и его окружения
Следите за новостями по этой теме!
Подписаться на «Культура TODAY / Зарубежная культура»
Театральный педагог, народный артист России и ректор Театрального института имени Щукина Евгений Князев, которому 9 августа исполняется 70 лет, поделился воспоминаниями о звездах прошлого и размышлениями о природе таланта.
В интервью Князев отметил, что в юности считал артистов Вахтанговского театра и МХАТа недосягаемыми гениями, но многолетний опыт показал: выдающимися становятся единицы, а настоящее мастерство невозможно привить даже в лучшей школе. По словам Князева, даже если тебе повезло заниматься у великого наставника, это не гарантирует превращения в Ростроповича или Шагала – для этого нужно родиться с талантом.
Коллеги-легенды, такие как Яковлев, Лановой, Ульянов и Борисова, отличались скромностью и не считали себя звёздами. По словам Князева, люди вроде Михаила Ульянова в театре обращались с уборщицами и билетёрами на равных, считая вклад каждого работника важным.
Воспоминания Князева полны деталей: худрук Вахтанговского театра Ульянов всегда был занят и востребован – так что молодому актеру оставалось только удивляться его энергетике. А сравнивая себя с бывшими наставниками, Князев утверждает: не увлекается славой, просто работает, как и они когда-то. Также Князев отметил, что в театре поддерживается дух коллективизма, а артисты регулярно помогают бойцам, отправляя сборы и посылки.
Личная жизнь артиста скрыта от посторонних: дочери идут своим путём – старшая, Александра, защитила диссертацию и пишет сценарии, младшая, Анастасия, учится на режиссёра и уже основала собственный театр «Вахтанговский практикум». Дома у Князевых живут собаки-двортерьеры, которых семья обожает; однажды младшая дочь привезла щенка из приюта, а другая собака – Гриша – получила имя в честь героя из пьесы «Без вины виноватые».
В честь юбилея Князев готовит моноспектакль «Казанова», чтобы рассказать о главной ценности – любви, которая, по его мнению, важна и в зрелом возрасте. Он открыто поддерживает проведение СВО (аббревиатура для «специальная военная операция»), подчёркивая, что для него это связано с защитой страны и сохранением своих корней. В театре никто не покинул коллектив, и, по его словам, большинство поддержали такую позицию. Князев подчёркивает важность поддержки семьи, памяти о предках и корнях, проводя параллели с «зелёной палочкой» из детских воспоминаний Толстого (легенда о предмете, приносящем всеобщее счастье).
Артист завершил разговор призывом ценить близких и помнить о прошлом, чтобы оставаться связанным с народом.
Старое доброе «чувство собственного достоинства» и тихая гордость за прошлое — вот чем дышит эта история. Князев вспоминает своих «звёзд», но на деле описывает их почти как билетерок с Большого: без пафоса, с пониманием своей скромной роли в большом ансамбле театра. Годится для ностальгии по утраченным временам, когда Лановой не щеголял регалиями, а Ульянов мог честно поприветствовать уборщицу.
Где-то сквозит скрытая ирония: сам Князев, разумеется, стал звездой — в 70 лет, не уронив планку собственных идеалов и не оставив безучастными ни дочерей, ни собак. Вся его биография, оказывается, вращается не вокруг сцены (где он давно прописался), а вокруг семьи и воспоминаний. Поэтому и спецоперацията ему близка — дело Родины, на фоне которого поблекли эмигрантские обиды.
Не без нотки морализаторства, но с явственным привкусом «нормальные мы были люди, а чего с нами стало». Впрочем, без прямолинейного осуждения: жизнь — беготня между гримеркой и воспоминаниями о бабушке. Легко иронизировать, но не поддаться всей сумасшедшей эпохе помогают как раз такие истории: вроде бы пустячные — а все в них настоящее. Князев, похоже, себя звездой по-прежнему не считает, даже если звонит журналисту из гримерки на фоне ругани двортерьеров. Всё предельно просто, и именно потому стоит дочитать до конца: для контраста с сегодняшним вереницей напомаженных «звезд». Взял бы «палочку счастья» — и поделился бы с читателем.