Следите за новостями по этой теме!
Подписаться на «Культура TODAY / Зарубежная культура»Бывший дворецкий принцессы Дианы, Пол Баррелл, поделился откровениями о том, как выглядели летние каникулы у молодых принцев Уильяма и Гарри в годы развода родителей. В то время как современные маленькие аристократы вроде Джорджа, Шарлотты и Луи наслаждаются долгими днями в семейных владениях Норфолка и на знаменитом шотландском поместье Балморал (это резиденция королевской семьи в Шотландии), задействованы, конечно, и королевские мероприятия вроде Уимблдона, в 90-х все было куда менее идиллически для будущих героев многочисленных таблоидов.
По словам Баррелла, с момента расставания Чарльза и Дианы в 1992 году и до самой смерти принцессы Диана могла видеть сыновей лишь две недели каждое лето: «Она сознательно отдала им лето, считая, что важно, чтобы они росли среди королевских родственников в Балморале». Это решение она приняла с осознанием будущей роли Уильяма – будущего короля. Лето с матерью заканчивалось, и дальше сыновья возвращались к жизни с отцом, королевской родней и миру элитных пансионов (оба брата учились в престижном колледже Итон).
У Дианы, в отличие от королевского клана с его множеством резиденций, была лишь одна прописка – Кенсингтонский дворец, поэтому на каникулярные недели она просто увозила детей на пляжный курорт. По словам Баррелла, последнее их лето вместе в 1997 году они провели у Средиземного моря, катаясь на гидроциклах и отдыхая. Потом мальчики вернулись, чтобы поехать с отцом и остальной "фирмой" в Балморал.
Вот почему, по словам бывшего дворецкого, Уильям и Гарри оказались в Балморале в момент гибели матери: её две летние недели с сыновьями подошли к концу. В другие годы Диана предпочитала увозить их в уединённые места, например, на остров Неккер — тихий уголок подальше от любопытных глаз.
Сама Диана, отмечает Баррелл, была очень вовлечённой матерью — водила детей в школу, меняла подгузники, читала сказки, но, когда мальчики отправились в Итон, она стала терять с ними контакт — не эмоционально, а физически. Это сильно ранило Диану.
Сегодня же, уверяет Баррелл, принц Уильям не собирается повторять судьбу своих родителей: "Уильям и Кейт делают выводы из прошлого и стараются построить более тесные отношения с детьми".
Эта заметка – апофеоз всего того, во что превращаются личные драмы монархии под соусом общественной необходимости. Диана, у которой, если верить воспоминаниям её бывшего дворецкого, не было даже выбора в собственных летних встречах с сыновьями, выглядит фигурой трагической – но одновременно обречённо комичной. Баррелл рассказывает о ранжировании детских головных уборов и двусмысленной свободе аристократии: вся забота Дианы сводится к двум неделям jet ski перед обратной пересадкой в Балморал. Красивая обёртка семейных ценностей оказывается календарём передач и расписанием пляжных поездок, где на страже интересов детей стоят таблицы, а не сердца.
Уильям — сейчас уже пример для подражания поклонников доброго англосаксонского воспитания — разрушает семейный телесериал прежней эпохи. Правда, если вдуматься, эти новые уроки выглядят тоже довольно бюрократично, только с налётом прогресса и "современных семейных ценностей". Какой бы урок ни был извлечён, за фасадом королевских традиций снова угадывается лицо живого человека, вынужденного подчиниться обстоятельствам и расписанию.
Ирония в том, что, сколько бы ни менялись правила, дети всё равно остаются проверочной монетой — у кого график мягче, тот и выигрывает в этой игре поколений. Место действия — дворец, реквизит — расписание встреч, чувство — усталость от всего этого парада. Нотка отчаяния: наступит ли лето, когда у королевских детей появится настоящее детство?