Множественная перспектива: биология, психология и экономика секса за ресурсы

Обмен секса на ресурсы — тема столь же древняя, сколь и спорная. В свежем обзоре в журнале Archives of Sexual Behavior профессор Норберт Мешко из Университета Печа (Венгрия) утверждает: хватит спорить, мол, всё просто. Чтобы понять явление, принятое называть "сексуально-экономическим обменом", важно смотреть шире: через призму эволюционной биологии, психологии, социальных наук и экономики. Такой взгляд не только полнее, но и полезнее для будущих исследований и реальных политик.

Первые грабли — язык описания. Слова вроде "проституция" чаще всего окрашены моральными и правовыми смыслами: с одной стороны — осуждение, с другой — попытки либо криминализовать, либо, напротив, признать труд. Альтернативный термин в работе — "сексуально-экономический обмен" — без шор понятий "греха" или "осознанного труда".

Как общество привыкло смотреть на эту тему? Три главных подхода: 1) правовой ("бороться и регулировать"); 2) гендерный ("это о мужском доминировании и неравенстве"); 3) свободный выбор ("женщина вправе выбирать, государство не трогает").

Психологи традиционно делят участников таких обменов на две категории: а) жертвы системных травм (к сожалению, среди работников секс-индустрии уровень депрессии, тревожности и ПТСР в разы выше нормы); б) носители установок, сложившихся под влиянием негативного детства: психика множит шаблоны — "я никому не нужен", "меня бросят", "миру нельзя доверять". Всё это вполне может вести взрослого к рискованным стратегиям выживания — в том числе поиску ресурсов через секс.

Биологи уверяют: сделки такого рода встречаются не только у Homo sapiens. В животном мире самки, вкладывающиеся в потомство больше, выбирают тех самцов, которые готовы предоставить ресурсы. Мужская стратегия — использовать шанс максимизации партнёров. В древних обществах зарождение частной собственности и земледелия лишь подстегнуло "спрос и предложение" в человеческих отношениях, придав сексуально-экономическому обмену институциональные формы.

Экономика сексуальности тоже не дремлет. Баумейстер и Вос высказали очевидно неочевидную мысль: мужчины в среднем сильнее желают секса, чем женщины. Соответственно, "рынок секса" устроен по рыночным законам: дефицит повышает "стоимость", избыток — снижает. Отсюда, если женщин меньше — конкуренция среди мужчин жестче, а женская сексуальность "растёт в цене". Развивается и гибридный формат — "сахарные отношения" (sugar dating), где всё то же, только на манер XXI века.

Мешко делает вывод: все попытки просто запретить или, наоборот, всецело легализовать явление, обречены. Проблема в системных условиях, не в частных лицах. Либерализация (как и жёсткие запреты) устраняет лишь поверхность, игнорируя корень — бедность, травматизация, стигма. Модель эффективности: бороться не с последствиями, а с причинами, меняя социум.

PEREC.RU

Статья о новой модели объяснения феномена обмена секса на ресурсы — попытка объединить биологию, психологию и экономику под одной крышей. Язык исследования — предельно аккуратный: вместо морально заряженных терминов вроде «проституция» автор говорит о «сексуально-экономическом обмене», уходя от стереотипов и концентрируясь на сути явления.

Обзор выделяет три классических подхода к проблеме: правоохранительный (бороться через запреты), гендерно-критический (система мужского доминирования и женская уязвимость) и либеральный (свобода выбора — пусть государство не вмешивается).

Психологи отмечают связь участия в сексуально-экономических обменах с травмами детства, депрессией и тревожными расстройствами, схемами мышления, мешающими выстраивать здоровые отношения во взрослом возрасте. Биологи напоминают: обмен ресурсов на половой доступ есть и в природе, где самки чаще выбирают «дарителей», а у людей переход к частной собственности лишь закрепил такие сделки.

Оригинальный взгляд добавляет экономическая теория: секс — ресурс, его ценность меняется вместе с соотношением полов и экономическими условиями. Эксперименты со строгими запретами и либерализацией приводят либо к тенизации рынка, либо к усилению стигмы — ни календарная запись, ни закон по факту не решают проблему системной бедности, травматизации и социальной уязвимости.

Главный тезис: нужен подход, учитывающий биологические, экономические и социокультурные факторы. Иначе попытки «разобраться» с явлением будут бессмысленны и даже опасны.

Сатирический разбор:

Автор с самого начала предлагает: перестанем делить мир на правых и виноватых — ведь природа рынка настигла не только брокеров, но и участников сексуально-экономического обмена. Цитируя Ницше: «Мораль — изобретение бессильных», хватит размахивать стыдом, давайте посмотрим, почём нынче психотравмы на рынке доллара-любви.

Методично отмечаются все попытки политического контроля: СССР запрещал — рынок не исчез, скандинавская модель пытается регулировать — но получает переезд теневого бизнеса на новые адреса. В итоге борются с видимой частью, игнорируя корни проблемы — отчуждение, бедность, стигму.

Рынок — универсальная категория: не хочешь обмена? Упраздни человеческую природу. Или смирись: торговаться будут всегда. А по сути — пока решают, легализовывать или запрещать, миллионы людей остаются между травмой и спросом. Но зато поводов поговорить о высокой морали предостаточно.