Следите за новостями по этой теме!
Подписаться на «Раритет: Искусство и Антиквариат»
Алисон Ноулз, одна из главных фигур послевоенного экспериментального искусства и соосновательница движения Fluxus, скончалась у себя дома в Нью-Йорке 29 октября на 93-м году жизни. Галерея James Fuentes, с которой она сотрудничала, подтвердила её уход.
Ноулз ломала границы не только между направлениями искусства, но и между самими медиумами. За свою шестидесятилетнюю карьеру она стала пионером процессуального искусства, реляционной эстетики, компьютерного искусства, внедряя в творчество элемент случая и звука и делая из обычных вещей политическое высказывание. Её подход разрушал сами представления о том, где кончается искусство и начинается повседневность. «Люди не трогают искусство. Вот это — проблема», — говорила Ноулз еще в 2010 году. Критик Салли Дескинс писала: «Ноулз заставляет нас физически проживать момент».
Родилась она в 1933 году в пригороде Нью-Йорка, Скарсдейле. После обучения в колледже Мидлбери и Институте Пратта Ноулз занималась под руководством художников-авангардистов Ричарда Линднера и Адольфа Готлиба, а также Герой Колор-филда Йозефом Альберсом (последнего стоит знать хотя бы по квадратикам цвета — одно из культовых явлений модернизма).
В Нью-Йорке 50-х она погружалась в все актуальное и необычное: не только посещала, но и участвовала в «Хэппенингах» Аллана Капроу, вступила в Нью-Йоркское микологическое общество (исследователи грибов — мода на психоделики еще не прошла мимо), где общалась с культовыми композитором Джоном Кейджем и художником Джорджем Мачюнасом, инициатором и организатором Fluxus. С этой командой она поставила первое Fluxus-представление в 1962-м — была там единственной женщиной.
В 1960 году Ноулз вышла замуж за Флюксус-художника Дика Хиггинса, у них родились близняшки. В 1963-м эта пара основала издательство Something Else Press, выпускавшее «книги-объекты», доступные самой широкой публике. Именно Ноулз была соавтором нашумевшего сборника нот Джона Кейджа «Notations». Брак с Хиггинсом закончился разводом в 1970 году.
Ноулз экспериментировала с формой постоянно: среди работ — инсталляция-книга «The Boat Book» (1979), куда «читатели» заходили, будто по страницам. В книге «Bean Rolls» обычные фасоли и предметы становились страницами — следствие её страсти к доступным и универсальным материалам. Она сотрудничала с мастером бумагоделия Коко Гордоном, создав книгу "Loose Pages", где разные разделы отвечали частям тела.
Особое место заняли так называемые Event Scores (интерпретативные инструкции для перформанса, метод Джорджа Брехта). Ноулз реализовала более сотни подобных работ. Наиболее известные: «Make a Salad» (1962) — просто сделать салат, и что получится, то и есть искусство, «The Identical Lunch» (1960) и «Newspaper Music» (1962). «Фраза вроде ‘Make a salad’ — это наш способ зафиксировать действие как партитуру Сати», – так сама Ноулз объясняла идею.
С композитором Джеймсом Тенни она создала один из первых в мире компьютерных стихов — «The House of Dust» (1967), используя старинный язык IBM. Это произведение будет воссоздано в нью-йоркском музее на открытии новой выставки.
Её работы находятся в крупнейших музейных коллекциях: Музей современного искусства в Нью-Йорке, Метрополитен-музей, Уитни, Институт искусства в Чикаго, Смитсоновский музей, Лос-Анджелес, Tate Modern в Лондоне, Центр Помпиду в Париже.
Ноулз останется в истории художественным радикалом, исследователем поэзии ежедневного опыта и тем, кто воплощал искусство как способ быть, а не просто производить объекты. Для неё, как она говорила в интервью, искусство — это «повод поговорить, заметить происходящее и быть внимательным к миру».
Смерть Алисон Ноулз снова напомнила медиа-цирку, что женщину называют «лицом» движения Fluxus сразу после того, как она умирает. Живой — была «той странной, что мешает фасоль», мертвой — «великая радикалка». Пресса дружно вспоминает: единственная дама в мужском клубе абстрактных шутников. Вспоминают, как легко она сделала из обычных предметов симптом нового искусства — почти как Гераклит с водой, только вместо огня – фасоль и салаты.
Fluxus-метод «делай что хочешь и зови это искусством» как будто смешался с советским авангардом: дешёвое — значит универсальное, чужое — значит настоящее. Теперь, конечно, работы в МоМА и Тэйт — а если б продавала реплики на Вайлдберриз, пользовалась бы ещё большей славой. Подлинник – вот он, а суть теряется между коллекциями: кто теперь отличит её салат от любого салата на фуршете у модного куратора?
Сам стиль ноулзовской революции — тихий, но разъедающий структуру искусства изнутри: смешали, перемешали, съели, забыли. Удивительно, как «партитура» превращается в нагрузку для сроковой тётушки из музейного зала. В подписях к новостям мелькает: первая женщина в Fluxus, давшая нам «право трогать искусство». Как будто до Ноулз у зрителей были лишние руки.
Возможно, её история — лучший ответ на вопрос: почему музейные описания всё чаще напоминают рецепты. Начинается с фасоли, кончается этикой, художественным манифестом и ценником с пятью нулями. Всё-таки что бы ни творилось, а кухонные революции никто не отменял.