Павел Б.


ЛИСТОПАД…
(ЧЕТЫРЕ ОСЕННИХ СТИХОТВОРЕНИЯ)





ГЛУХОНЕМАЯ ЛЮБОВЬ
(другу, которому я не открылся)


Прочтёшь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?
Шекспир, 23-й сонет


1.

Мои стихи – лишь слабый отзвук тех
прекрасных и таинственных сонетов,
и потому – ни слава, ни успех
мне не нужны, – не чту себя поэтом.
Диктует мне не Муза, а Любовь:
рифмую я «мимозы» и «морозы»,
и пусть наивны рифмы эти, – вновь
стихами плачу: не слова, а слёзы
отлились в форму. Боже, что слова!
Тысячелетия мир тонет в фарисействе.
Непогрешимой мнит себя молва
и приговор выносит: не надейся!
А я надеюсь – я хочу любить!
С самим собой я в прятки не играю.
Возлюбленный! С тобою рядом быть
всегда, везде – об этом я мечтаю.
Незримая дана отрада мне:
и днём, и ночью думать о тебе.


2.

И днём, и ночью думать о тебе,
воображать тебя с собою рядом
и, обращаясь к Богу и Судьбе,
молить о единении, – не надо
иного счастья. Всё иное – ложь!
Как бьётся сердце на исходе ночи!
Как верит тело в сладостную дрожь
слияния!.. И я шепчу: «Хороший…
бесценный мой, единственный, родной!
Неужто ты не видишь, мой любимый,
как жизнь идёт, и ты в ней не со мной?
Не чувствуешь, как пролетают мимо
дни наши в неслиянье наших рук?
Неужто сердцем ты не понимаешь,
что двое нас, и я – не просто друг,
а я – Судьба?» Зачем же ты играешь
с завидною беспечностью Судьбой?
Играешь ты, а я – живу тобой.


3.

Играешь ты, а я живу тобой –
бессонными ночами снова вижу,
как ты придёшь, озябший и родной, –
я дверь тебе открою и под крышей
родного дома обниму тебя –
в объятиях укрою от ненастья…
Мы не зажжём каминного огня –
тебя я отогрею своим счастьем.
Рвать будет ветер за окном листву
осеннюю, последнюю, – в квартире
мы свет погасим… я тебя прижму
к своей груди… О, как бы мы любили,
возлюбленный, друг друга – ты и я!
Как трепетно, доверчиво и нежно
нас после бури встретила б заря,
и мы б с тобой уснули безмятежно
счастливые… Всё думаю о том,
как ты придёшь в гостеприимный дом.


4.

Как ты придёшь в гостеприимный дом,
как улыбнёшься и как тихо скажешь:
«Прими меня…» – мечтаю я о том,
о чём мечтает далеко не каждый.
Не каждому судьбой это дано –
услышать зов прекраснейшей Эллады.
Но ты придёшь! мы будем пить вино,
не от вина пьянея, – есть услада
пьяней вина – сознание, что нас
свела Судьба, и нам никто не нужен…
Бывает в жизни заповедный час,
когда сливаются неразделимо души, –
тот час наступит… Будет за окном
играть с листвою ошалевший ветер,
а нас укроет наш надёжный Дом,
и будем мы одни на белом свете…
Мечты! мечты!.. Душа моя в огне…
Какая сладость – думать о тебе!..


5.

Какая сладость – думать о тебе!
Какая горечь – сознавать, что рядом
тебя со мною нет, и мы во сне
друг друга не коснёмся… Листопадом
в душе моей рыдает саксофон.
Пуста квартира – как без солнца лето.
Её преобразили бы мы в Дом –
ты стал бы солнцем, и была б согрета
любая вещь дыханием твоим, –
в тепле вещей мы б горести забыли…
Любимый мой! Мы жизнь не повторим.
А как бы в этой жизни мы любили
друг друга, и наш Дом, и всё вокруг!..
Но нас судьба не сводит и не сводит,
и бродим мы потерянно, мой друг,
в многообразном шумном хороводе.
Но благодарен всё равно Судьбе
за сладость дум бессонных о тебе.


6.

За сладость дум бессонных о тебе,
за горечь нерастраченных желаний,
за то, что не горим с тобой в огне
костра вселенского, – за чашу испытаний,
что мне судьба послала, – за тебя,
ворвавшегося в жизнь мою кометой,
во тьме кромешной и при свете дня
молюсь ежеминутно я, и это
среди раздоров и людских невзгод
мне помогает жить, любить и верить
который год… уже который год
мечтаю я, что пред тобою двери
я настежь распахну когда-нибудь…
Но ты проходишь, мой любимый мимо.
Напрасно бьётся в ожиданье грудь…
Уходят наши дни невозвратимо –
ты не идёшь… Но верю: всё равно
у чаши испытаний будет дно.


7.

У чаши испытаний будет дно, –
и что на дне? Не ведаю, не знаю.
Но днём и ночью верую в одно:
мы встретимся. В апреле или в мае,
а может, в августе, когда будет жара
и будут люди загорать на пляжах,
а может, в октябре, когда пора
о жизни думать, – нам никто не скажет
срок нашей встречи… может, в январе,
когда метели заметут дороги
и город будет мёрзнуть в серебре,
возникнешь ты, как чудо, на дороге.
Я верю в нашу общую Судьбу –
ту, что даётся человеку свыше, –
я верую, что ты мою мольбу
когда-нибудь услышишь. Ты услышишь
меня, единственный! Во сне и наяву
всегда, везде – тобой одним живу.


8.

Всегда, везде – тобой одним живу.
Надеюсь. Фантазирую. Мечтаю.
Считают гордецом меня. Слыву
холодным эгоистом. И не знает
никто на свете о любви моей…
Дом и постель – свидетели немые
ночей бессонных и бесцельных дней,
особо, если это выходные… –
никто не знает о моей любви,
огнём испепеляющей мне душу.
Ползут, проходят, пролетают дни…
а я мечтаю о тебе… и в стужу
январскую, и в августовский зной
я у костра негаснущего греюсь…
Всегда, везде – живу одним тобой:
мечтаю, фантазирую, надеюсь…
Что в моей жизни лучше может быть –
о тебе думать и тебя любить?


ЧЕТЫРЕ СОНЕТА

***

Надеюсь. Верю. Вопреки судьбе
я знаю твёрдо: есть судьба иная,
в которой буква первая – большая.
Но до тебя – как докричаться мне?!

как докричаться мне до красоты,
которая саму себя не видит?..
Мои мечты и помыслы чисты:
исчезну лучше, чем тебя обидеть

своей любовью гея, хотя мне
обидно за любовь мою вдвойне:
люблю тебя коленопреклонённо,

а ты, не замечая – слеп и глух! –
проходишь мимо,
смотришь отстранённо…
И всё равно надеюсь я: а вдруг?..

***

Прочтёшь ли ты в глазах моих слова
любви моей, не смеющей назваться?
Решусь ли я когда-нибудь признаться?
Я сам того не ведаю… едва

тебя я, мой единственный, встречаю,
как все слова – слова моей любви,
которые шепчу тебе ночами… –
вмиг исчезают: вижу тебя…

и – не представляю, как проговорить,
что я мечтаю рядом с тобой быть
и днём и ночью, и зимой и летом, –

едва лишь остаемся мы вдвоём,
как я, не зная, что будет ответом,
теряю речь в присутствии твоём…

***

О, если б знал, как в бессонный час,
когда Луна висит в оконной раме
и частью света лунного мы сами
являемся, в подлунном мире нас –

себя с тобой! – воображаю я,
и в моих грёзах мы неразделимы:
нашедшие друг друга половины,
вкусившие блаженство бытия, –

о, если бы ты ведал, милый мой,
какие мы счастливые с тобой
в моих ночных видениях!.. И снова

тень от руки танцует на стене:
я твоё имя – сладостное слово –
шепчу всё понимающей луне…

***

Ты – совершенство для меня, и вновь
тобою наполняя дни и ночи,
я верую, что этим напророчу
ответную – взаимную! – любовь.

Я терпелив. Одно пугает: время
неумолимо, ясноглазый мой, –
мне всё страшнее приходить домой
и, в пустоту выплёскивая семя,

в постели, ожиданием измятой –
неоднократно прОклятой, проклЯтой –
под утро одиноко засыпать…

Нет меры той, чтоб всё это измерить.
Но на Судьбу не смею я роптать.
Моя судьба – надеяться и верить.


9.

О тебе думать и тебя любить,
пусть безответно, – это ли не чудо?
Готов все океаны переплыть,
чтоб только прикоснулись твои губы
к губам моим, слагающим в ночи
печальные – наивные – сонеты…
О, мудрая Эллада! научи
не полководцем быть и не поэтом, –
хочу любимым быть! Иное – прочь!
Кроме любви мне ничего не надо.
Сумею все преграды превозмочь –
не убоюсь ни мора я, ни глада,
лишь только бы зажёгся ты огнём
любви ответной! Ничего иного
я не прошу у жизни. День за днём
к Судьбе взываю: ниспошли земного
простого счастья… Я живу тобой.
Живу надеждой, ясноглазый мой!




***

Что
ещё было? – Миги,
призрачные, как дымка…

Саня… Алёша… Игорь…
Миша… Андрюха…
Димка…

Память
о страсти первой,
испепелявшей душу:

брызгая
юной спермой,
я представлял Андрюшу,
Диму, Алёшу, Мишу…
Игоря видел…
Саню –

в мыслях
друзей-мальчишек
я то и дело ставил
в позу, –

они
не знали,
как это было сладко…

мальчик
провинциальный,
я их любил украдкой
в ванной,
и в туалете,
и перед сном
в постели…

ну,
и мальчишки эти

тоже
меня имели
в мыслях моих горячих,
сами того не зная, –

провинциальный мальчик,
я кайфовал,
мечтая…

Заводь
желаний детских,
скрытая в тайных мыслях
о
пацанах соседских, –

завязь
грядущей
жизни:

………………………..
………………………..
………………………..
………………………..
………………………..

А
те друзья- мальчишки –

Дима, Андрюха, Саня,
Игорь, Алёша, Мишка –

даже
не представляли,

ч т о
вытворял я с ними
в возрасте подростковом, –

просто
все рядом жили,

вместе
ходили в школу

и
до темна всё лето
вместе гоняли мячик…

Жизнь пролетела…

Где ты,
провинциальный
мальчик?

«мальчишки
бегут к утесу…
один мальчишка
оборачивается

и машет рукой
в сторону
дома…

мальчишка,
которым я был…»*




***

вот еще одно лето
прошло-пролетело

и туман оседает
росой на траве

вот еще одно лето
меня не согрело

а уже листопад
листопад во дворе





МЫСЛИ СТАРОГО ПЕДИКА
В ПАРКЕ имени ЛЕНИНА

Люблю я солнце осени…
Есть что-то схожее в прощальном взгляде
Великого светила с тайной грустью
Обманутой любви…
М. Лермонтов


1.

листопад листопад листопад
я по листьям иду и шуршат
листья желтые

будто в бреду
я по листьям шуршащим иду
провожаю ушедшее лето

листья падают песня их спета
отшумели они на ветру

я случайные краски сотру
оглянусь а кругом
листопад

лето кончилось

лето назад не вернуть
и шуршат как во сне
листья желтые

это в огне
полыхает ушедшее лето

листья падают

где-то карета
заплутала

и лето само
словно в детстве
когда-то давно
босоного и тихо уходит

листопад надо мной хороводит
я по жизни иду наугад

листья падают

ах листопад


2.

всему свой срок
всему своя пора
не может бесконечно длиться лето
сезон прошел

а может
жизнь прошла?

но
солнечными бликами согрета
земля по-прежнему
и рано умирать

и
поздно жить

о возраст безвременья

всё в жизни было

приходилось врать

и прятать
под иронией волненье

бояться
вдруг протянутой руки

и избегать
внезапного участья

на перекрёстках страсти и тоски
всё в этой жизни было

кроме счастья

страна была нелепа
и был век
немилосерден

пасынком эпохи
я жил гадая

где тот человек
что на две части разделили боги

я половинка!
в поисках другой
я забредал в глухие закоулки

искал я друга

но
опять домой брёл одиноко

о как были гулки шаги мои
на улицах ночных
когда я шел
озябший и усталый

и был мой дом
и холоден
и тих

так жизнь моя
бездарно пролетала

и –
пролетела
в суете сует
в каких-то несущественных деталях

и вот уж осень

лета уже нет

не встретились мы

или
не узнали
когда и где пересеклись пути
и каждый зашагал своей дорогой
не ведая

душа моя
прости

за то что жизнь соизмерял с эпохой
за то что верил веку и стране
за то что глух был
плохо тебя
слушал

за то
что не спалил себя в огне
любви вселенской

и
не слились души

не вечер вроде
рано умирать

и поздно жить
уже давно не утро

всему свой срок

как горько сознавать
что жизнь бездарно прожита
как будто в запасе жизнь была
еще одна

печально
запоздалое прозренье

жестокий век
жестокая страна
где быть собой считалось
преступленьем

как поздно всё!

а кажется
вчера в душе звенело
собственное лето

неужто
жизнь действительно прошла?

неужто песня
так нелепо спета?


3.

иду по жизни
листья под ногами
бреду по парку всё равно куда

люблю я осень

как картина в раме
она великолепна

и тогда
когда мне было
двадцать с половиной
и рвался я в неведомую высь

она
была такая же КАРТИНА
ИЗ ЗОЛОТА

но
пролетела жизнь

душа уже не плачет не рыдает
прошли мои фартовые года
я стал трезвее

и душа седая
уж не бросается как девочка

туда
где раньше ей мерещились
соблазны и жизни вечной
и любви большой

прекрасна осень
но уже не властны
земные краски над моей душой
иду по парку я
неторопливо

бреду по жизни
как по листьям
я

и понимаю
как кругом красиво

прекрасна осень

но душа моя
о листьях под ногами
не рыдает

за журавлями
уж не рвётся вверх

душа моя как женщина седая
за всех потерянных
и за ушедших всех
отплакала

бреду неторопливо
по желтым листьям
как по жизни
я

иду один
и на душе тоскливо –

не мне костры из золота горят

(1992)


-------------------------------------------
* Уильям Барроуз. «Мягкая машина».