Джонни не понимал, зачем он приехал в этот дом. Просто с утра пришел Джет и сказал, что этот вечер он, Уг и Марк собираются провести в доме у одной знакомой. Будет четыре девушки и им не хватает одного парня. Им должен стать Джон. На вопрос, почему именно он, Джет ответил, что так хочет хозяйка.
Они подъехали к старому замку в готическом стиле. Джон попытался выразить сомнения насчет возраста хозяйки. "Что, боишься старух," - спросил Уг: "Не беспокойся, хозяйке двадцать два года, она очень богатая и такая же, как ты, странная". Они подошли к массивной входной двери, где их встретил камердинер, помог раздеться и проводил наверх, где их уже ждали.
Все расположились в большой комнате около камина и разговаривали на разные темы, поглощая различные кушанья и выпивку. Джонни огляделся. В дальнем кресле сидела Джули - длинноногая блондинка с огненным взглядом и заразительно громким смехом. Она все время многозначительно поглядывала на Джонни. Рядом, около журнального столика времен Людовика XIV, расположилась Мари - тонкая и изящная, как лань, но, по словам друзей, отличающаяся большой изобретательностью в искусстве любви. Лала, с огненным темпераментом и испанской кровью, расположилась возле бара, взяв на себя роль бармена. Она постоянно готовила какие-то немыслимые коктейли и предлагала их окружающим. На огромном кожаном диване, строго посредине, сидела хозяйка дома - Изабель, ничем с первого взгляда не примечательная. Иссиня-черные прямые волосы, подстриженные в каре, окаймляли маленькое личико в форме сердечка, черное строгое платье, как будто она не на вечеринке, а на деловой встрече. В отличие от Джули она не отличалась ни ростом, ни ногами от шеи, но была прекрасно сложена и могла поспорить в стройности с Мари. Она была какая-то тихая, почти незаметная, и больше походила на маленькую девочку, которую мама оставила с гостями, а сама отошла на минутку, чем на хозяйку, устраивающую подобные вечеринки. Она совершенно не вписывалась в атмосферу этого вечера, однако Джет говорил, что под этой непривлекательностью скрывается нечто таинственное, что именно, он решил не уточнять. Сам Джет, как и Марк с Угом, слонялся по комнате, перемещаясь от одной девушке к другой, нашептывая им на ушко разные глупости вперемешку с шутками и полу приличными анекдотами, периодически заглядывая в бар, чтобы наполнить стаканы. Джон тоже поднялся со своего кресла, в котором безвылазно просидел три часа, и переместился к бару. Налив себе чего-то не очень крепкого, он опять уселся на место, через стакан разглядывая общество. К нему подскочил Джет:
- Чего сидишь, веселись старик, ведь сегодня такой вечер. Я тебе уже говорил, что каждый такой вечер у нас заканчивается "ночью любви"? Мы это так и назвали - "Любовная встреча на вечер". Каждый из мужчин должен выбрать и добиться расположения девушки. Девушки в свою очередь стараются понравиться мужчинам. Смотри как они вырядились, прямо не женщины, а богини.
- Угм - промычал в свой стакан Джон.
- Что ты мычишь. Если будешь так сидеть как пень, то останешься без подруги. Мы ведь на месте не сидим. Действуй пока есть возможность. Хочешь я познакомлю тебя с Мари, не пожалеешь.
-Не-а - пробулькал Джонни, допивая коктейль и поднимаясь за новой порцией.
- Ну и дурак, - подвел итог Джет, обращаясь к удаляющейся спине Джона.
Джон наполнил стакан и опять вернулся на свое уже ставшее родным место, чтобы созерцать окружающий мир через призму выпивки. Он не понимал, что с ним случилось. Обычно такие вечера доставляли ему удовольствие, и он никогда не сидел сиднем, ограничив свой кругозор площадью стакана. Он был на себя ужасно зол. Почему бы ему действительно не пойти и не закрутить любовь с какой-нибудь из девушек. Вон как Джули многозначительно смотрит на него. Уг с Марком уже битый час пытаются завладеть ее вниманием и все напрасно. Она хороша собой, просто мечта мужчины, а не женщина, и эта мечта может стать его. Но что-то не давало Джонни подняться и подойти к ней, что-то заставляло тянуть время, которое неумолимо двигалось вперед. Он заметил, что хозяйка тоже никуда не двигалась со своего места, изредка прося Лалу передать ей коктейль или перекидывалась несколькими фразами с кем-нибудь из гостей. "Действительно как маленькая стеснительная девочка," - подумал он.
К нему подошла Мари.
- Здравствуй, - произнесла она тихим, мелодичным голосом, от которого Джону захотелось схватить ее за талию и прижать к себе. - Можно здесь присесть? -
- Отчего же нет, присаживайся. -
Она присела на подлокотник кресла, на котором сидел Джонни, и как можно сексуальней закинула ногу за ногу. Ее тело источало запахи каких-то экзотических цветов вперемешку с запахами дорогих вин из бара. Правда он мог и ошибаться, так как вся комната была пропитана этими запахами.
- Джет рассказывал о тебе, ты очень интересный человек.
- Может быть. - Он поднес свой стакан с выпивкой к губам и уставившись в него сделал глоток.
- Я хотела бы познакомиться с тобой поближе.
Джон молча отхлебнул еще одну порцию и поднял на нее глаза.
- Мне очень лестно твое внимание. - а про себя подумал: "Неужели это Джет ее послал по мою душу. С него станется."
Изящная рука Мари вдруг пришла в движение и в конце концов обвилась вокруг шеи Джонни. На этот маневр он ответил еще одним глотком. Лицо девушки приблизилось к его лицу так, что ее глаза походившие на два темных омута оказались на уровне его глаз. Ее губы начали неуклонно приближаться к его губам. И тут Джон понял, что его стакан пуст как высохшее озеро.
- Извини Мари, мне необходимо отойти за выпивкой.
Мари пожала плечами и отстранилась, давая ему свободу передвижения.
- Принеси и мне чего-нибудь. - попросила она.
Джон в который уже раз проделал путь к бару и обратно, правда, на этот раз возвратясь с двумя полными стаканами, один из которых отдал Мари.
- Послушай, - начала Мари - У нас принято чтобы мужчина ухаживал за женщиной. Понимаешь о чем я говорю? Ты понравился всем присутствующим здесь дамам, и любая готова провести эту ночь в твоем обществе. Посмотри, как они на тебя смотрят.
- Не все, Изабель по моему я безразличен, как и остальные.
- Она всегда такая. Такая загадочная. Ее расположения трудно добиться, многие пытались, но лишь единицам выпало это счастье. Но послушай... - на ее лице отразилась какая-то интересная мысль. - Если тебе удастся добиться ее расположения то, уверяю тебя, не пожалеешь. Эта непривлекательная внешность скрывает много тайн. Ну ладно, я тебя оставляю в твоем кресле и с твоим стаканом. Но подумай над моими словами, вы подходите друг другу.
И она ушла, плавно покачивая бедрами. Он еще минуту следил за ней, а потом переключил свое внимание на хозяйку дома. Та за все время так и не сменила позы. "Как маленькая прилежная девочка. Не верится, что у нее есть поклонники." - подумал Джон. Он заметил, что Изабель заинтересовано наблюдала за всем, что происходит вокруг Джона, а после его разговора с Мари слегка усмехнулась. Это чуть развеселило его.
Время шло, и вскоре стали составляться пары, которые расходились по своим комнатам. Джон продолжал сидеть в кресле, меланхолично потягивая выпивку и понимая, что упускает свой шанс выбрать на свой вкус спутницу на эту ночь. Первым ушел Джет, прихватив с собой Мари. Потом, минут через пять, в свои апартаменты отправились Лала и Марк. Уг подхватил за талию Джули и потянул за собой. Джули обернулась, посмотрела на Джонни взглядом, дающим понять, что предпочла бы его, и, наткнувшись на каменное выражение лица, вздохнула и пошла за Угом. Вскоре ее прелестная, соблазнительная фигура скрылась за лестничным поворотом. Изабель какое-то время оставалась сидеть, но вскоре тоже встала и, одарив Джона насмешливым взглядом, ушла. Он понял, что дивная ночь сорвана, и сам виноват в этом, поэтому Джонни поднялся и направился в отведенную ему комнату, чтобы взять недочитанный роман, и, спустившись обратно в большую комнату, спокойно дочитать его, сидя у огня камина.

Проходя около комнат своих товарищей, он услышал звуки страсти, обычно сопровождающие любовные утехи и ему стало стыдно за себя, а сердце сжалось так, что стало трудно дышать. Злость на себя не давала покоя. Он вдруг вспомнил, как Марк говорил, что Лале не хватает одного мужчины, и поэтому она предлагает заняться групповым сексом. Но он тут же отбросил эту мысль, как недостойную. Но что ему помешало сделать выбор, и сейчас уже тонуть в волнах блаженства? Он подошел к своей комнате и открыл дверь. Чистая, убранная комната. На постели ни складочки. Холодно и тоскливо. Джон взял книгу и вышел из комнаты. Проходя обратно по коридору, он опять ощутил чувство гложущей тоски и злобы на себя.
Спустившись с романом вниз, он застал там Изабель, все также сидящую на диване в полумраке комнаты, освещаемой только огнем камина. Посмотрев на нее, он направился в противоположный угол, где и устроился в кресле, включил торшер и раскрыл книгу. Попытка начать читать закончилась полным провалом. Мысли все время лезли не в ту сторону. Злость на себя не давала покоя. Он подумал, что лучше бы не согласился на эту поездку, ведь чувствовал, что ничего хорошего не выйдет. Вдруг он заметил, как Изабель встала с дивана и направилась в его сторону. Она остановилась перед ним и посмотрела в глаза. У Джонни появилось ощущение, что ее взгляд проникает в его мысли.
- Что, скучаешь? Остался один?
Ответить что-либо было невозможно, как и невозможно было оторваться от ее глаз. Глаза были круглые, желто-зеленые и совершенно не имели белков. "Как у кошки," - подумал Джонни. Черные зрачки манили, все глубже и глубже затягивая. В груди что-то защемило и забилось, как африканский тамтам. Немного помедлив, Изабель с ногами залезла ему на колени, ее руки плавно легли ему на плечи.
- Ты думаешь, я испугался? - сдавлено спросил Джонни.
- Да, я так думаю, - ответила она.
Ее глаза впились в него как два копья, пригвоздив к спинке кресла. От нее исходил приятный запах женского тела, который ласкал и манил. Он обхватил ее талию и привлек к себе, жадно впившись своими губами в ее губы и пьянея от будоражащих мозг запахов. "Кошка, дикая кошка," - мелькала в голове дикая мысль и тут же тонула в пламенной страсти, разгоревшейся между ним и этой поистине загадочной девушкой.
Ее податливое тело как змейка изгибалось в его руках, откликаясь на его прикосновения. Ее нежные руки ласкали его, пробираясь все дальше и дальше по телу и доводя его до исступления. Маленькие тонкие пальчики проворно снимали с него одежду, возбуждающе прикасаясь к его коже, лаская его. Ее платье медленно, но уверенно скользнуло вниз, обнажая плечи, грудь, бедра. Джонни оторвался от ее губ и легко прикоснулся кончиком языка к ее набухшему, твердому соску, получив в награду ее легкий стон
Джонни не заметил, как они оказались обнаженные около камина на мехах. Огонь приятно жег уже и так достаточно разгоряченное тело. В отсветах пламени она казалась богиней любви сошедшей с небес. Он ласкал ее маленькую точеную грудь, ее округлые бедра, ее стройные ноги. Он покрывал поцелуями каждый дюйм ее тела. Она нежилась в его ласках, отвечая тем же и медленно доводя его до безумия своей любовью. Страсть нарастала, сжигая изнутри. И вот миг настал, он вошел в нее. Мягко, нежно. Она вскрикнула, и ее ноготки впились ему в плечи, оставляя багровые полосы. Два тела слились вместе и стали как одно, страсть подняла их души над Землей, и они витали там, меж звезд, наслаждаясь этим ни с чем не сравнимым чувством божественного блаженства. Прикосновение тел разжигало бурю. В мозгу что-то отбивало такт, и звезды плясали под музыку их вздохов. Танец любви постепенно достигал своего апогея. И вот он настал. Стены содрогнулись от глубокого вздоха, вырвавшегося наружу сразу из двух пар легких. Звук как волна пробежал по двум телам, оставив после себя жгучее воспоминание. Все потонуло в бездне блаженства, охватившего их обоих и увлекавшего их на дно. Сознание куда-то провалилось, и Джон погрузился в небытие.
Первая мысль, после того как Джонни проснулся, была: "Нет ничего лучше любви у камина." Около него, положив голову ему на плечо, спала Изабель. Ее лицо выражало непередаваемую детскую радость. "И все равно она маленькая девочка, которую надо охранять." - подумал он с нежностью. Он ласково погладил ее волосы, потом зарылся в них лицом, вдыхая ее запах, запах ее тела и души. Лицо Изабель осветила безмятежная лучистая улыбка. Даже во сне она была похожа на кошку. Ласковую и нежную, но все равно дикую и своенравную. И эта киска была его.
Навсегда