Я учился в 9 классе, когда к нам в школу пришла работать новая медицинская сестра. Это была совсем молодая девушка, видимо вскоре после окончания медицинского училища, довольно симпатичная, обаятельная и коммуникабельная.
Как тот раз она вызвала наш класс на постановку пробы Манту (диагностическая проба на туберкулез). В процессе общения с ней мы быстро поняли, что новая медсестричка по имени Светлана Анатольевна довольно быстро находит общий язык с учениками, достаточно остроумно шутит и всегда по моде одевается. Она не возражала также, чтобы все ученики ее называли не по имени отчеству, а просто Света.
Через некоторое время мы заметили, что за ней ухаживает учитель физкультуры, молодой парень, тоже первый год после института. У них видимо был серьезный роман, так как они приходили в школу вместе и уходили из школы так же вместе. Многие мои одноклассники не скрывали, что тоже не равнодушно дышат в ее сторону. Некоторые мальчишки даже сподобились до того, что отправили ей анонимные любовные письма. Признаться, мне она тоже очень нравилась, можно сказать, что я к ней испытывал в некоторой степени романтическую подростковую любовь.
И вот произошел случай, который в тогдашнем нашем подростковом сознании оставил довольно глубокий след. Это была довольно пикантная история. В школе была вспышка гепатита, в том числе в нашем классе заболел Дима Баранов, и его положили в больницу. Я не знаю какие сейчас правила, но во времена социализма это было ЧП, которое предусматривало обязательную сдачу всем классом анализа мочи, что мы все сделали на завтра же в поликлинике. Кроме того полагалось всем одноклассникам заболевшего поставить укол гамма-глобулина в попу.
Для постановки этого укола с одного урока сняли девочек, а со следующего урока медсестра вызвала в медицинский кабинет всех мальчиков. Когда мы пришли в медкабинет, настроение у меня, как и у всех пацанов, было прискверное. Мало того, что сама по себе инъекция - это достаточно неприятная процедура, а тут надо еще спускать штаны при молодой симпатичной медсестре, почти нашей ровеснице. Я твердо решил, что уж первым в этом деле точно не буду.
Света пересчитала всех нас и отметила кто присутствует. Затем она спросила, кто не боится быть первым - пусть подходит к кушетке и снимает штаны и начала набирать содержимое ампулы в шприц. Подготовив все для первого укола, она повернулась к нам и с милой улыбкой стала приглашать кого-нибудь на укол. Но желающих принять инъекцию не было. Тогда Света посмотрела строгим взглядом и металлическим голосом процедила: "Если не хотите добровольно, тогда я назначу сама", и вызвала Сережу Хованцева. Это был один из самых отчаянных парней в нашем классе. Он покраснел, нерешительно подошел к кушетке, начал расстегивать штаны, но тут же застегнул их обратно и твердо сказал, что даст сделать укол только после того, как кто-нибудь другой этой сделает. Тогда Света стала приглашать по очереди других мальчишек. Все ответили то же самое. В конце дошла и до меня очередь, но к тому моменту психологическая обстановка была уже такая, что, по-моему, никто не сомневался, что сегодня Света никому не сможет поставить укол. Я предложит ставить инъекции в руку, на что медсестра возмущенно ответила отказом, так как это не положено.
В общем, в тот день мы совершили так называемый коллективный "подвиг", отказавшись от уколов по причине того, что мы уже взрослые и стесняемся снимать штаны и показывать наши попы молодой девушке. Ни с чем в конце пропущенного урока она нас отпустила обратно в класс.
В тот же день к нам в класс пришли классный руководитель и завуч по воспитательной работе. Они долго нас пытались просветить, доказывали как необходима такая профилактика гепатита, так как что это очень опасное заболевание. Но ничего не помогло, мы вошли в раж и уже не поддавались никаким уговорам. В конце концов на нас плюнули и отстали.
После этого мы все ходили очень гордые, особенно перед парнями из параллельного класса, в котором также был случай гепатита, но им всем как миленьким были сделаны уколы. Мы шутили и подсмеивались над этими мальчиками, но не долго продолжалось наше торжество.
Буквально чрез два дня к нам в школу явилась медицинская комиссия, которая должна была производить медосмотр в определенных классах, в том числе и в 9-ых. Медкомиссия была очень представительная. В нее входили и ЛОР врач, и окулист, и невропатолог, и терапевт, и хирург. Такая большая компания естественно не могла поместиться в медицинском кабинете, поэтому медосмотр проводился в большой пионерской комнате, где расположились все врачи, за исключением окулиста, который осматривал в закутке старшей пионервожатой.
В срочном порядке классный руководитель сняла нас с урока и повела на медосмотр. В пионерской комнате где врачи были уже наготове, чтобы приступить к работе, нас сразу же неприятно удивили сказав раздеваться до трусов. Многие парни, в том числе и я, были в семейных сатиновых трусах, что в то время считалось довольно позорным и, если бы мы знали заранее, то конечно бы одели красивые плавки. Но делать было нечего, пришлось раздеться. Я прошел ЛОР врача, стоматолога и невропатолога и направился к терапевту, но она сказала, что к ней подходить только после всех других врачей и направила меня к хирургу.
Женщина хирург немного запоздала и когда я к ней подошел, там была уже очередь из нескольких моих одноклассников. Я сразу обнаружил ширму рядом с хирургом, отгораживающую это место, правда только с одной стороны. Как раз напротив хирурга, где не было никакой ширмы, размещалась наша медсестра Света, в функции которой входило измерение роста, веса и артериального давления. Сразу же как только я подошел и занял очередь, хирург начала осмотр. И, о ужас! Она сказала Сереже Хованцеву, который был первым, снять трусы, положить их на стул, который стоял поодаль и подойти к ней. Сережа ужасно смутился и дрожащим голосом спросил: "Зачем полностью раздеваться? Может Вы осмотрите так, а когда надо будет, я смогу приспустить трусы?" В ответ врач строгим и неумолимым голосом процедила: "Если я сказала снимать трусы, значит так надо. Хватит умничать, быстро раздевайся, мне некогда с тобой церемониться". Тон ее был такой приказной, что Сережка возмущенно посмотрел на врача и от досады даже сквозь его довольно смуглую кожу на лице выступили красные пятна. Но делать нечего, он вынужден был покорно повиноваться, медленно и нерешительно снял свои трусы, положил их на стул и с красным от стыда лицом, голый подошел к врачу. Сначала он попытался инстинктивно прикрывать ладонью свой член и мошонку, на что хирург также отреагировала негативно, сказав: "Не надо ничего прикрывать, опусти руки. То же мне стеснительные. Как будто мы никогда не видели ваши письки". Сережа опустил руки и его достоинство осталось на всеобщем обозрении.
Я сразу же заметил, что Света прямо таки впилась в него взглядом. Наверное и было почему. Сережа был красивым парнем, спортивного телосложения, темноволосый, чернобровый. Волосы на лобке у него были густые и черные как смоль. От туда тоненькой полоской они распространялись до пупка. Его член был довольно внушительных размеров, кожа на нем гораздо более смуглая, чем на остальных участках тела. Хирургический осмотр заключался в том, что по команде врача Сережа делал различного вида гимнастику: поднимал руки вверх, разводил их в стороны, наклонялся вперед, назад, в бок, поднимал ноги и даже приседал поочередно на каждой ноге. Таким образом, как нам сказала потом хирург, проверялось наличие мошоночной грыжи. В конце ему было сказано повернуться к хирургу (и соответственно к Свете) задом, наклониться вперед и раздвинуть ягодицы. При этом все, в том числе внимательно наблюдавшая Света, увидели Сережкин анус и свисающую между ног мошонку, кожа на которой была почти черная, с синеватым отливом.

Следующим после Сережи был Юра Андреев. Он очень долго копался снимая трусы, а потом медленно подошел к врачу, изобразив на лице смущенную улыбку. Перед тем, как начать его осматривать, хирург повернулась к нам и грозно скомандовала: "А вы чего стоите и ждете? Я потом не собираюсь каждого ждать по полчаса, пока он снимет трусы. Давайте все раздевайтесь и аккуратно складывайте трусы на стулья, чтобы потом не перепутать". Я и мои одноклассники ошарашенные таким поворотом событий понурив головы поплелись к единственному стоявшему стулу и нехотя начали снимать трусы. Тем временем с большой активностью и торжествующим видом подключилась Светлана, которая принесла из закутка еще пару стульев и сказала нам на них складывать наши трусы.
Через минут пять полкласса, стояли голышом в очереди к хирургу, прямо напротив нашей любимой Светы. Человек ко всему привыкает. Вот и тут, ужасное стеснение и стыд у меня и у других начали постепенно проходить. Я уже начал обращать внимание на окружающее, а именно смотреть на своих одноклассников, которых я до этого никогда голыми не видел. Честно говоря, до этого я немного комплексовал по поводу размеров своего члена. За последние год-два он у меня резко вырос и во время эрекции доходил почти до пупка. Мне казалось очень стыдным, что кто-нибудь это увидит во время медосмотра или в бане. Однако я обратил внимание, что у некоторых одноклассников члены были не меньше моего. Это дало мне уверенность и избавило от давнего комплекса.
Тем временем Светлана держалась уверенно и по деловому начала приглашать тех которые еще не измерили рост, вес и артериальное давление сделать это прямо сейчас, голышом, на что практически все, будучи отрешенными и морально поверженными, покорно соглашались.
В конце, когда мы все уже одевались, Светлана вдруг сказала: "Мальчики, теперь вам нечего меня стесняться, я уже всех вас выдела голыми. После уроков жду вас на уколы. Все таки от гепатита надо защищаться". Эту мысль активно подхватили терапевт и хирург, и мы пообещали.
В тот же день, посовещавшись, мы свое обещание выполнили. После последнего урока мы все были в медицинском кабинете и без всяких проволочек позволили поставить нам уколы. Почин подал Сережа Хованцев, который вызвался на укол первым. При этом он уже как будто бы и вовсе не стеснялся, быстро и решительно спустил свои штаны даже несколько ниже, чем этого требовалось для укола, так что всем, в том числе и Свете, были видны его волосы на лобке и часть члена. Потом он спросил, какую лучше принять позу для укола, и Света велела ему подойти к кушетке, наклониться и упереться в нее руками. Он так и сделал и когда все увидели симпатичные Сережкины яйца, свисавшие между ног, раздался громкий хохот, полетели грубоватые шутки и насмешки. Однако, это Сережу не смутило и после укола его штаны, как будто случайно, спустились ниже колен и он долго стоял не одевая их, держа вату на попе в месте укола. Следующим был Юрик Андреев. Немного поколебавшись, он, со словами: "чего теперь уже стесняться", опустил штаны до колен, так же не стараясь скрывать свое "достоинство" и принял укол. Хохот и шутки были уже менее экспансивными и более добрыми. Примерно так же поступили и почти все другие. Когда очередь дошла до меня, никто уже не хохотал.
В следующем учебном году, в 10-м классе, Светлана нам опять ставила прививки, на этот раз против дифтерии и тоже в попу. На этот раз мы не сопротивлялись, были покорными, но штаны до колен не снимали, а оголяли для укола только одну половину попы. Это похоже ее несколько злило и она нас постоянно просила опустить штаны пониже, чтобы якобы лучше подготовить место для укола. Но мы были непреклонны. В конце, когда мы уже уходили, Света посетовала на нашу излишнюю стеснительность и в нескольких словах сделала очень загадочный намек.
Этот намек реализовался буквально через неделю, когда нас вызвали в военкомат на приписку и для прохождения медицинской комиссии. Туда нас повели школьный военрук и опять таки наша медсестра Света. По дороге военрук инструктировал нас как себя вести, во время медкомиссии не разбредаться, а держаться друг друга, чтобы он и Света могли нас контролировать.
Школьников на этой медкомиссии было огромное количество, наверное все десятые классы нашего района. Поэтому врачи работали в быстром, почти пожарном темпе. Мы раздевались до трусов и ходили в таком виде по всем врачам, за исключением одного кабинета, где в огромной комнате сидели хирурги, дерматологи и почему то там же проверяли рост, вес и делали измерения силы мышц. Я уже знал, что такое хирургический осмотр и поэтому нисколько не удивился, что оба хирурга осматривают ребят голышом. То же делали и врачи дерматологи. Никаких ширм не было, все на виду у всех, в том числе многочисленных медсестер, которые стояли у весов, ростометров и динамиметров и с надменными улыбочками взирали на голых парней.
Мы зашли в этот кабинет втроем, с Сережей и Юрой. Тут же к нашему ужасу появилась наша Света и активно занялась нами, т.е. проводила к антропометрическим принадлежностям, а после всех измерений попыталась нас заманить к хирургам и дерматологам. Но я решил немного с этим повременить и сказал, что сейчас подходит моя очередь к окулисту и выскочил из кабинета. За мной последовали и мои друзья. Мы решили переждать, пока Света пойдет контролировать наши классы в другие кабинеты. Через несколько минут Сережа заглянул в кабинет хирургов и удостоверился, что Светы там нет. Мы тут же туда подались и направились к дерматологу, которая была в этот момент свободная. В соответствии с правилами, перед тем, как подходить к дерматологу или хирургу, надо было снять трусы и оставить их на стульях, расположенных вдоль противоположной стены кабинета. Мы так и сделали. Поначалу было очень стыдно, но постепенно мы привыкли. Главное, что мы надеялись успеть пройти осмотр без присутствия Светы.
Дерматолог работала очень быстро, к тому же она нас осмотрела всех троих одновременно. Она исследовала кожный покров спереди и сзади, ступни, ладони и пальцы, затем сказала оголить головки наших членов и в конце по ее команде мы наклонились и раздвинули ягодицы для того, чтобы она исследовала наши задние проходы. Все это, плюс запись: "Здоров, годен" заняло не более 2-х минут.
Но затем нас ждали неприятности. Хирурги работали намного медленнее. У некоторых парней были какие-то жалобы на здоровье, они их выясняли, долго писали и т.д. В результате к обоим хирургам скопилась очередь, которая продвигалась очень медленно. Нам пришлось минут 20-30 стоять без трусов на виду у многочисленных медицинских работников, в том числе молоденьких девчонок. И конечно же в довершении ко всему этому позору в этот самый момент в кабинет вошла наша медсестра Света. Она подошла к нам, попросила наши медицинские карточки, отошла в сторонку и стала их изучать, периодически пристально на нас поглядывая. Во время стояния в "голой" очереди в голове у меня очень не кстати стали проноситься всякие мысли о том, что подумают про меня все эти медсестры и в первую очередь Света. В результате этих мыслей я заметил, что мой член стал предательски возбуждаться, увеличиваться в размерах и даже приподниматься. Это был ужас, я стал изо всех сил отгонять эти мысли, но это помогло лишь немного. Член продолжал находиться в слегка приподнятом и набухшем состоянии. В этот момент я увидел, что то же самое происходит и у моих друзей. Серега изо всех сил кусал губы, видимо, чтобы с помощью боли пытался отогнать возбуждение, а Юра сильно сжимал кулаки. Мы переглянулись и глазами обменялись своей досадой.
В этот самый неподходящий момент вдруг к нам подошла Света, вернула медкарточки и как ни в чем не бывало тихо сказала: "Вижу, что у вас не все в порядке. Успокойтесь и не комплексуйте. Даже если у вас сейчас полностью встанут ваши члены, то ничего страшного в этом нет. Это не болезнь и поэтому всем врачам и медсестрам это только понравится". Эти слова были сказаны таким добрым и заслуживающим доверия голосом, что они нас как будто бы сразу вылечили. Ненужные мысли тут же испарились, я, как и мои друзья, почувствовали себя достаточно комфортно, ни стыда, ни смущения больше не было. Мы спокойно дождались своей очереди к врачам в компании Светы, потом одели свои трусы и пошли к терапевту.
Несколько терапевтов проводили осмотр в огромной комнате. После осмотра терапевта, при его положительном заключении, всем освидетельствуемым ставились прививки, по моему от брюшного тифа, конечно же в попу.
Прививочная располагалась во второй половине этой огромной комнаты. Одноразовых шприцов в те годы еще не было, поэтому там был развернут целый цех, в котором работало не менее шести медсестер. На столах стояли огромные кипящие стерилизаторы со шприцами, в раковинах шприцы мылись и полоскались и за всем этим следили медсестры. Две из них находились на переднем фронте и непосредственно ставили уколы. Во время постановки прививки юноши должны были вставать на лавочку и немного наклонившись опираться локтями о какой-то деревянный постамент. Это видимо было сделано для удобства медсестер, а именно, для того, чтобы наши ягодицы оказывались как раз на таком уровне, чтобы медсестрам не приходилось постоянно наклоняться, а попа была прямо перед их глазами.
Первым из нас на прививку уверенно пошел Юра. По всему было видно, что его ничего не смущает. То, что он в дальнейшем сделал можно было прокомментировать таким образом, что он свой стыд и позор, пережитый недавно, решил перевести в некую игру с медсестрами, в первую очередь со Светой. Пока медсестра делала запись в медкнижке и в журнале прививок, он быстро посмотрел на Свету, сидящую рядом с терапевтом, улыбнулся и слегка ей подмигнул. Затем Юра довольно развязано спросил медсестру: "Трусы сразу снимать?". Та смутилась, покраснела и невнятно ответила что то вроде, как хочешь. Юра уверенно взобрался на лавочку, спустил трусы гораздо ниже, чем то требовалось для постановки укола и принял необходимую стойку. К тому моменту медсестра только начала открывать ампулу. Прошло не менее двух минут, прежде чем она подошла к нему со шприцом. Он стоял в необходимой позе с чуть расставленными в стороны ногами, между которыми довольно низко свисала волосатая Юрина мошонка с огромными яйцами, а за ними виднелся член. Медсестра, увидев такую картину покрылась красными пятнами и дрожащими руками жирно смазала его попу йодом, после чего сделала укол. Когда она вкалывала иглу, то это у нее получилось не сразу, а только с третьей попытки. Юра от боли даже немного вскрикнул. После укола, медленно натягивая трусы, юра повернулся к медсестре передом, так, что его внушительных размеров хозяйство оказалось у нее на полном обозрении. При этом он с деланной вежливостью отсыпал медсестре благодарности. Следующими на очереди параллельно у двух медсестер были я и Сережа. Мы также переглянулись со Светой, получили от нее немое напутствие и спустили трусы почти до колен. Правда мы при этом не раздвигали сильно ноги.
После прививки мы долго еще стояли в коридоре, напротив открытой двери в прививочной, пережидали очередь в последний кабинет к председателю медкомиссии. При этом мы с любопытством наблюдали, как делают прививки другим парням. Многие из них то ли из прикола по нашему почину, то ли действительно думали, что так надо, но также, как и мы, спускали трусы до колен.
После медкомиссии мы возвращались домой вместе со Светой и горячо обсуждали увиденное и пережитое. Большое место в этих наших обсуждениях занимали переживания и чувства с ними связанные, касающиеся нашей наготы на медкомиссии.